Идите мимо.
Я сюда просто собираю ассоциации по жаньваням,
чтобы иметь на одной полке.
раз
Учитель - как яблоня в цвету. Раскидистое дерево у озера, некоторые его ветки плодородят, другие в вечноцветущих цветах. Мо - как годзила, дракон, передвигающийся на двух лапах, он случайно доходит до озера, видит красивое дерево. Он такой голодный, что слизывает цветки прямиком с ветки, срывает зубами вкусные яблоки. И чудеса - вместо сорванного одного цветка, вырастает два новых. Зверь удивлен, как так? Дерево вечноцветущее? Он жадно набрасывается снова, ломает хрупкие ветки. Дерево чахнет, но излечивается и продолжает цвести. Зверь грозно ревет, он топчет сорванные цветы и сломанные ветки. Дерево плачет, в воздухе сладкий аромат яблок, вокруг зверя цветочный вихрь. Но лепестки касаются...нежно?!
Зверь объят страхом: как еще никто другой не нашел это сокровище до него? Как дерево стоит здесь в одиночестве и никому не принадлежит?
Он впопыхах сметает опавшие лепестки и ветки хвостом к подножию, обходит со всех сторон. Не ничейное, мое. Сам буду с него есть, выть ему песни и никого не подпушу. Все мое!
два
И носит он с собой всю свою вселенную на замке. А точнее...
У меня снова есть картинка в голове:
Большая красивая усадьба, ворота и двери раскрыты. Все окна на распашку, занавеси колыхаются.
И сидит он перед раскрытыми воротами, охраняет якобы. Отгоняет всех, кто близко подходит, но в помощи не отказывает, только в дом не пускает.
У Мо Жаня за пазухой горсть орехов, а на ступенях кто-то слишком интересный.
- Хочешь?- говорит он, протягивая свои припасы.
- Нет,- отнекивается чудо в белом.
- Вот, тебе.
Мо сует ему орехи в руку.
Ваньнин смотрит на него, на орехи в своей руке.
- Ты мне нравишься.
Мо Жань плюхается рядом на ступеньки.
Ваньнин оглядывается на собственный двор: там ведь яблоня, и пруд, и карпы чудесные. А забор прозрачный. Этот фамильярный тип еще и сумасшедший - зачем ему Ваньнин, все сокровища во дворе. У Ваньнина, не в нем самом.
- Волосы у тебя красивые,- болтает Мо.- И пахнешь ты вкусно.
Ваньнин смотрит, как сам с ума сошел.
- Я есть хочу. У тебя есть что-нибудь? Такой голодный.- канючит Мо.
Со двора зазывно пахнет яблоками. Мо Жань запихивает орехи за пазуху, подхватывает чудо в белом на плечо и несется на призывный запах.
Ходит вокруг волшебной яблони, а на ней всего два яблока.
Оглядывается.
Усаживает Ваньнина под ней, а сам бежит закрывать ворота. На все замки и подпирать всем, что под руку находится.
Возвращается довольный собой, ай-да молодец. Додумался.
- Давай так, яблоки мне, орехи тебе.
Мо уже все поровну поделил.
- Нет,- сердится Ваньнин.- Не для тебя цвели!
- А для кого?
(Действительно)
Ваньнин и сам в принципе не может ответить. Откуда ему знать.
Мо Жань как-то не согласен. Яблоки ароматные, двор красивый, чудо - чудное.
- Ладно,- кивает.- Тогда все мне: и яблоки, и орехи, и ты.
Заинтересованно оглядывается в распахнутое окно, откуда из-за занавеси пахнет пельменями.
три
И да, ассоциация со стремянкой:
Яблоня, куда ж без нее родимой, большая, раскидистая. Под ней Учитель на стремяночке. Собирает яблоки в корзинку. А стремянка и впрямь красивая, расписная, в цветках яблоневых и узорах из тонких веток. Мо Жань сидит внизу на земле и дуется. Ему запретили вообще подходить к плодам. Он сидит с возмущенным видом, с чего это ему нельзя Сожрать и яблоню, и яблоки и Учителя?
Нельзя и все тут, не для тебя цвело. (Всё? Все?)
Следующим эпизодом воплощение гениальной мысли, пришедшей в гениальную голову достопочтенного: он целует Ванньнина, прижав к этой самой яблоне, корзинка все еще в руке Учителя, а стремяночка аккуратно собранная лежит на земле неподалеку.
Чтобы захапать желаемое, нужно дезориентировать хозяина.
Кто сказал, что нельзя?
четыре
Мо - как большой бурый медведь, запущенный в посудные лавки.
Первая лавка - «Хвост петуха» - она слишком цветная, посуда в разнобой. Но медведю нравится, он играет с парой разноцветных чашек, жонглирует стаканами, прикидывается, что вот-вот уронит. Смеется и катает стеклянные бутылки причудливых форм.
Следующей заходит в лавку «Персиковой косточки», в ней все аккуратно, расставлено по формам, в цветовой гамме. Мишка крадется на цыпочках, когтистые лапы царапают пол. Он оглядывается в восхищении, это ж надо как тут...красиво (мещане во вдорянстве, гспди). Расписные тарелки вызывают трепет и желание вздыхать. Он поскорее выходит из лавки, боясь разбить что-нибудь ненароком.
Следующей стоит лавка «Хайтан». Медведь в нее входит с ноги, застывает на пороге, озирается. Тут тепло, и даже солнце из окна светит. Посуда правда в хаотичном, но своем каком-то порядке стоит. Мо сшибает один стеллаж, потом второй.... Немного не рассчитал. Быстренько ставит стеллажи на место, сметает осколки под них.
Пахнет очень приятно. И тарелки красивые.
Открывает настежь окно и вышвыривает один стеллаж за другим, туда же летят осколки.
Вот тут (на месте одного многострадального стеллажа) я буду спать, а вот тут (на месте другого) я буду есть. Вот на эту тарелку я буду любоваться, а на этот поднос ссыплю все свои орехи. В этот стакан я налью воды. А в этой чашке будут лежать конфеты, ну так, на всякий случай.
пятьИ ассоциация, которая родилась в 6 утра, мда:
Мо Жань как ищущий себе на филейные регионы приключений, потерявшийся в лесу, в который, кстати, пошел по науськиванию одного хвастливого петуха. Бродил бродил, наткнулся на высокую башню, скорее на опорный пункт или маяк похожую. Ага, маяк, в лесу.
Только странная она, башня эта, на солнце сверкает как либо из камней интересных, либо и впрямь волшебная. Не успевает Мо пойти поближе, как под башней возникает силуэт в длинном плаще.
- Чу-Чу, спусти волосы!- горланит силуэт. Позерским движением ловит летящую на него сверху косу, черную как смоль. Раскрывает пафосно веер и, благородно обмахиваясь, поднимается на верх. Вот как в лифте, знаете. Мо лифтов в жизни не видел, да и кос таких, в принципе, тоже. Ну, а принцесс с именем Чу-Чу - подавно.
Но интересно дико, что ж там за такое Чу-Чу наверху. Дождался, пока силуэт спуститься, взмахнет плащом и скроется за деревьями. Сам к башне пошел.
- Чу-Чу, спускай волосы!- крикнул, как запомнил.
Сверху на голову прилетает тапок. Здоровенный такой, у принцессы размер ноги будь здоров, оказывается.
- Веревку?- чешет Мо затылок.
- Ты вообще кто?- голос сверху ну ни разу не женский, на божий глас тоже не похож.
- Хаски.- как-то само собой разумеющееся говорит, по нему не видно что ли?
- Ты там что делаешь?
- Живу. Дурень.- второй тапок тоже летит прямиком в макушку.
Мо ходит вокруг башни, но никаких дверей, даже подвальных нет. Пытается сдвинуть башню, мало ли, вдруг поддастся. Скребет камни - только блестящую пыль вокруг рассыпает.
Мо приходит каждый день выть под башню, но ему ни косы, ни веревки не скидывают. Только ругают на чем свет стоит и грозят вообще водой облить, если не перестанет тут околачиваться.
В один день лежит он под единственным окном башни, распластанный на спине.
- А конфеты ты любишь?- спрашивает негромко, знает же, что слышит.
- Нет.
- Рисовые, сладкие.- Мо их не любит, просто так принес.
- Сказал же, нет.
- А печенье сахарное?- подпрыгивает радостно.
- Не люблю.- сверху в него летит белый сапог.
- Вот. Пробуй!
С этими словами Мо закидывает в окно башни рисовую конфетку. Пару минут тишина и в окне появляется чудо в белом.
- А еще есть?
Есть, конечно, Мо целый мешок захватил.
Семь конфет спустя слышится шорох в кустах, от которого Мо быстро ретируется прочь, а несравненный Чу-Чу прячет фантики в рукава.
А потом картина маслом:
Чженъюн ходит по комнате с неизменным веером и с очень страдальческим видом вздыхает.
- Чу-фэй, я за тебя беспокоюсь ведь. Столько лет, а ты все один.
А что Чу-фэй, он бы и рад быть не один, да только кому он нужен. Кто ж за него впрягаться будет - себе дороже. Он же только и может, тут сидеть и таинственность наводить. Исчезнет таинственность - и все, предложить ему нечего.
Мо приходит с коробкой, такой яркой, что Чу-Чу от предвкушения цепляется с силой в подоконник. Он все время таскает что-то интересное и такое сладкое.
- Спусти волосы.- кричит этот настырный.
- Так кидай.- Чу не дурак, не будет он ему ничего спускать.
- Сломается, если я кину. Если ты поймаешь, то раздавишь. А больше у меня нет.
Чу вот категорически против, чтобы то, что в коробке сломалось или помялось, поэтому подумав, скидывает многострадальную косу вниз.
Мо влезает радостно в окно и притормаживает. Чу-Чу вообще ни разу не Чу-Чу, а целое ЧУ. Несравненное и прекрасное, вот прям как самые красивые цветы - хайтан, конечно! И смотрит на него грозно - коробку давай, забыл зачем впустили?
Пока чудо ест кучу маленьких десертов, Мо с ужасом оглядывает комнату. Бардак, хаос, пылища. Оглядывает чудо в белом. Кажется, он в детстве сказок перечитал. Принцесса прекраснейшая, но среда ее обитания и этот свирепый взгляд...
А дальше - Мо уходить отказывается. "Уборки я не боюсь, Чу-Чу мне нравится и в кармане еще горсть конфет. Хочешь завтра лотосовых печений куплю?"
Потом в принципе картина из серии:
- Почему в сказках не снимают продолжение после?
- Снимают, это называется порно.
шестьЧу Ваньнин красивый, настолько красивый, что все в агонии. Он и сам в агонии, но в причину другую: потому что система он целостная, но собственный камень точит своими же руками.
И драгоценные заколки у него самые красивые в округе, только живет он на самом краю леса, на рынок приходит за долго до рассвета. Раскладывает чистую ткань на прилавок, заколки стройными рядами кладет. А покупать - никто не покупает. Нет, люди подходят, восхищаются; взгляда строгого боятся.
"Это же уважаемый Чу-цзунши", говорят они, любопытство пересиливает страх и снова у прилавка собираются. Каждый день после заката уходит Чу Ваньнин домой, с заколками. На что живет, не понятно. А питается - Чжэнъюн, давний друг захаживает, закрутки от жены носит, заготовки упрямцу таскает, пропадет же.
Мо Жань на голову приключений всюду ищет, не сидится ему на месте. Может там за поворотом его ждет судьбоносный серпантин, а он топчется.
На рынок приходит совсем внезапно, а толпа зевак вдруг кажется большим таким указателем к заветному серпантину. Мо Жань, конечно, над всеми возвышается, но картина все равно непонятна, только доули под белой вуалью над прилавком.
Девушка, думает Мо, красивая наверно, иначе зачем бы столько людей собралось.
- У, какой характер скверный у него. Он так никогда не продаст ничего,- шумят зеваки.
"И характер по мне. И красивых я люблю.", думает хаски. Очень девушка заинтересовала. Расталкивает всех широким жестом, во весь немалый рост встает перед красавицей, да замирает. У красавицы красота неописуемая, а взгляд страшный. У Мо Жаня там под ребрами пустота, а в ней терновые кусты растут. Он от неожиданности наклоняется ближе, почти нос к носу с красавицей стоит. Та в злости рукой тонкой замахивается. Мо Жань время останавливает.
И правда красивая. Тонкая и хрупкая.
Хаски на всякий ладошку щупает, сильная. Щека потом наверняка будет дня три болеть.
Мо от удара уклоняется, как время в свое русло возвращается. Красота смотрит непонимающе, как это он промахнулся, шею же мог свернуть этим ударом, а верзила этот наглый все еще стоит и нагло улыбается.
Ваньнин решает хватит на сегодня, домой пора. Собирает заколки все в мешок и шествует, провожаемый взглядами зевак и большой фигурой.
- Ты за мной зачем увязался?- ругается, как от рынка отходят.
До этого делал вид, что думал, будто псина не за ним шла.
- Захотел.- Мо Жань в принципе другого сказать не может.
- Не ходи за мной,- возмущается красота. Мешочек свой крепче сжимает.
"Двинуть может", понимает Мо.
- Мне идти некуда. Я голодный. И мне холодно.
Ваньнин разглядывает не очень худое тело в одежде на распашку.
- Это жарко было,- добавляет хаски.
Как от такого отвяжешься.
Ваньнин на рынок теперь редко ходит, у него дома псина живет, за ним глаз да глаз нужен. Пропадает иногда, но неизменно таскает ему еду, истории странные рассказывает,а по вечерам рядом сидит, в глаза заглядывает. На озеро иногда красоту свою таскает, - давай плавать, пока еще тепло.
А как яблоня во дворе цветет, Ваньнин находит свою стремянку в кошмарном состоянии.
- Ты что с ней сделал?- ругается. Стремянка в Мо Жаня летит.
- Да ничего я не делал, она сама валялась,- оправдывается хаски, уворачивается как раз вовремя, чтобы голову на плечах сохранить.
Ваньнин ругается, ему теперь как до верхних веток доставать, как он яблоки будет собирать, когда созреют, дурака ты кусок бесполезный.
Бегают по кругу до вечера, а Чжэнъюн за воротами решает не сегодня рассказать, что на рынке продают стремянки разные, от самых мелких до в Мо Жаня ростом.
На закате провинившийся Мо Жань держит Ваньнина на руках, пока тот тянется к верхним веткам, к полубархатным цветкам.
Время останавливает украдкой, всего лишь на несколько секунд, чтобы красота не заметила шалости. Слишком хочется задержаться в этом моменте, слишком хочется, чтобы и его терновые кусты долго цвели.